Ислам, христианство и кряшены в «Стратегии развития татарского народа»
- Татарстан
- 31.Авг ‘20
- 3
- 1618
- 0
29 августа в Казани состоялось «Милли джиены» («Национальное собрание») Всемирного конгресса татар с участием президента Татарстана Рустама Минниханова, на котором был принят главный программный документ – «Стратегия развития татарского народа». С 2018 года о нем говорят как о некоем судьбоносном манифесте, который консолидирует второй по численности в России этнос.
Надо отметить, что ни у одного этноса в России нет подобного документа, который так долго и массового обсуждался. На ум приходит только «Русская доктрина», предложенная в 2005 году творческим коллективом в лице политологов Виталия Аверьянова, Андрея Кобякова и Максима Калашникова, которая была принята на Всемирном русском народном соборе. В отличие от 9-страничной «Стратегии развития татарского народа», «Русская доктрина» представляет собой массивную книгу в 800 с лишним страниц. Поэтому среди русского населения эта «доктрина» популярностью на пользуется.
«Стратегия развития татарского народа» перечисляет все те нравственные и духовные качества, которыми обязаны обладать татары (беречь родной язык, хранить культурное наследие, соблюдать душевную гармонию, следовать семейным традициям, стремиться к просвещению, быть динамичным в развитии, быть татарином, независимо от знания своего национального языка и места проживания). Один пункт из этих качеств касается религии – «Поступать по убеждению, вере». В «Стратегии» подчеркивается, что «огромную роль в деле сплочения нации, в сохранении и развитии языка, культуры и традиций сыграл ислам, добровольно принятый предками татар в качестве государственной религии в 922 году». Причем разработчики «Стратегии» отмечают, что это не просто ислам, а ислам ханафитского мазхаба, который был залогом мирного сосуществования с немусульманами: «Следование нравственным установкам и духовным ценностям ханафитского мазхаба способствовало, в том числе, выстраиванию добрососедских отношений с разными народами и религиями, успешной интеграции татар в многонациональные сообщества».
Отметив важную роль ислама в «сплочении нации, в сохранении и развитии языка, культуры и традиций», авторы «Стратегии» делают весьма провокативное заявление: «Исторически часть татар исповедует православие». Впервые в главном программной документе татарской нации (как его преподносят его разработчики) отмечается роль православия в жизни татар. Причем это трактуется не как что-то негативное, а как свершившаяся данность с нейтральной эмоциональной коннотацией: «Татары всегда относились с глубоким уважением к верующему, а значит надежному человеку».
Однако за кажущейся нейтральностью и исторической объективностью стоит довольно спорный вопрос о конфессиональной и этнической идентичности в Татарстане.
Авторы «Стратегии», упоминая православие, явно имеют в виду кряшен – самобытный тюркский этнос, проживающий в Поволжье и на Урале, численность которого составляет около 300 тысяч человек (большая часть проживает на территории Татарстана). В татарском историческом и национальном дискурсе кряшен принято считать субконфессиональной группой татар – «крещенных татар». Однако подобный подход, когда этот этнос в татарской среде привычно именуют «татары-кряшены», встречает резкий отпор в среде самих кряшен, которые категорически против того, чтобы их считали частью татарского народа. Дело в том, что с 1939 года во всех советских переписях населения кряшен упорно записывали как татар, в то время как ранее в переписи 1926 года им было позволено самим указывать свою национальность, и тогда 120 тысяч человек записали себя именно как кряшены, а не татары.
В постсоветский период во время переписей на кряшен в Татарстане оказывалось сильное давление, но даже при такой политике в регионе части из них удалось обозначить себя как отдельную этническую группу: в переписи 2002 года 18 тыс. человек указали свою национальность как «кряшены», 34 тыс. сделали это в переписи 2010 года. Стремление к самостоятельности у кряшен закреплено в принятой ими в 2001 году «Декларации о самоопределении кряшен как этноса» – документе, не менее значимом, чем татарская «Стратегия». Рост национального самосознания в среде кряшен настолько велик, что во время ближайшей переписи 2021 года число самоопределившихся из них как кряшен будет в разы больше, а это значит, что и число татар пропорционально уменьшиться. Именно поэтому в Татарстане национальная элита стремится максимально подавить эти тенденции к обособлению среди кряшен, чтобы сохранить количественное большинство титульного этноса в республике.
Но если кряшены равнодушны к тому, что в этом программном документе упоминается православие, то вот кто может этому обрадоваться, так это татарская православная община г. Москвы, функционирующая при Храме святого апостола Фомы возле ст. м. Кантемировская (об этом месте мы уже подробно писали здесь). В создании этой общины православных татар (т.е. этнических мусульман, принявших православие в сознательном возрасте) сыграл крупнейший православный миссионер постсоветской России о. Даниил Сысоев (1974-2009), благодаря деятельности которого многие мусульмане, в том числе и татары, приняли крещение. Руководитель общины православных татар Динара Бухарова долгие годы добивалась признания того, что татары – это биконфессиональный этнос наподобие осетин, где большая часть является православными, а меньшая исповедует ислам. В случае с татарами, по мнению Бухаровой, ситуация зеркально противоположная, но это не отменяет того факта, что татары исторически исповедуют две религии: ислам и православие. Тут она солидарна с теми татарами, кто отстаивает позицию, что кряшены – это часть татарского этноса, что это православные татары, хотя сами кряшены такой позиции не разделяют, а Бухарову игнорируют, считая, что она выступает точно также, как другие «татаризаторы», но только с православной стороны. Надо сказать, что активность, особенно в Интернете, со стороны Бухаровой по популяризации концепции двухконфессиональности татарского этноса в 2017 году встретила критику со стороны татар-мусульман, обвинивших ее в искажении фактов и скрытой миссионерской деятельности. К общему мнению ни татары-мусульмане, ни православные татары Москвы тогда не пришли, но сейчас последним можно будет только рукоплескать руководству Татарстана, которое фактически прописало в «Стратегии развития татарского народа», что часть татар «исторически исповедовало православие». Постоянные упреки в неофитстве в отношении православных татар Москвы, которым всегда указывали, что их родители и дедушки были мусульманами, теперь теряют свою болезненную остроту: вот же, в главном концептуальном документе XXI века говорится о том, что православие имеет исторические корни в Татарстане.
На наш взгляд, споры вокруг «Стратегии развития татарского народа», которые проходили на протяжении всех трех лет до ее принятия, продолжатся долго и даже с большей силой. Как минимум до тех пор, пока не будет разрешен вопрос об этнической и религиозной идентификации кряшен.
Комментарии (0)