Религиозно-политическая ситуация в Абхазии
- 27.Окт ‘23
- 4.67
- 1667
- 0
Загрузка...1. В Абхазии с 1993 года нет официальных институтов какой-либо Православной Церкви. При этом Грузинская Православная Церковь рассматривает её в качестве своей канонической территории, и все Православные Церкви, включая Русскую, формально на сегодняшний день это признают.
До грузино-абхазской войны 1992-93 гг.. территория Абхазии входила в состав Грузии, а все местные храмы входили в состав Сухумо-Абхазской епархии Грузинской Православной Церкви (ГПЦ). Большинство клириков епархии были этническими грузинами, некоторые были русскими. Богослужение совершалось в основном на грузинском, в некоторых храмах — на русском языках. Абхазское население мало посещало храмы, православие в целом воспринималось абхазами как инструмент подавления их национальной культуры, способ «грузинизации» абхазского народа. В ходе войны 1992-93 гг. грузинские иерархи прямо поддерживали действия Э.Шеварнадзе и репрессии в отношении абхазов. В частности, митрополит Сухумский Давид Чкадуа в августе 1992 года оправдывал оккупацию Абхазии Грузией.
К 1993 году большинство клириков-грузин, включая последнего главу епархии епископа Даниила Датуашвили, покинули Абхазию. Де-факто связь ГПЦ с местными православными верующими была прервана. В большинстве храмов прекратились регулярные богослужения, так как на территории республики осталось всего четыре православных священника ГПЦ. Трое были русского происхождения: протоиерей Петр Самсонов (настоятель Успенского храма в селе Лыхны под г. Гудаута, ум. в 2012 г.), протоиерей Пётр Харченко (впоследствии иеромонах Павел, он же иеросхимонах Паисий; настоятель Покровского храма в г. Гагра, ум. в 2021 г.) и игумен Виталий (Голубь; служил в Сухумском кафедральном соборе). Также был один священник-абхаз, иерей Виссарион Аплиаа (1947 г.р., бывший прихожанин Успенского храма в с. Лыхны, рукоположен во диакона в 1990 г., во иерея — в 1991 г., во время войны служил в Покровском храме г. Гудаута).
С тех пор иерей Виссарион стал фактическим руководителем местной церковной жизни. С 1993 года отец Виссарион Аплиаа называл себя «временным управляющим Сухумо-Абхазской епархии«, хотя фактически подобной должности не существовало. В 1997 году епархиальный совет во главе с Аплиаа провозгласил, что Сухумо-Абхазская епархия, ввиду невозможности поддержания связей со священночалием из-за грузино-абхазсксого конфликта, более не подчиняется Грузинской Православной Церкви и переходит на самоуправление. В 2004 году Аплиаа провёл через епархиальный совет внутреннюю реформу епархии и ввёл в ней новый устав, согласно которому его собственные полномочия приблизились к епископским (в частности, отныне он мог назначать и перемещать клириков). Себя Аплиаа называет с тех пор «управляющим Абхазской Православной Церковью».
В Грузинской Церкви самоуправство Виссариона Аплиаа восприняли критически. В том же году Аплиаа провёл ряд неофициальных встреч с представителями ГПЦ по поводу канонического статуса абхазского духовенства. Переговоры оказались нерезультативными. В 2008 году Аплиаа публично заявил, что Абхазии нужна собственная автономная Православная Церковь, причём в составе не Грузинского, а Московского Патриархата. Московский Патриархат отреагировал на это заявление сдержанно, ссылаясь на уважение к церковному праву и к границам Грузинской Православной Церкви. «Политические решения не определяют вопросы о церковных юрисдикциях и сферах пастырской ответственности. Эти вопросы должны решаться на каноническом поле в ходе диалога между двумя Церквами«, — заявил зам.главы ОВЦС протоиерей Всеволод Чаплин.
С тех пор официальная позиция Московского Патриархата не менялась: руководство РПЦ регулярно заявляет, что несмотря на политическую конъюнктуру, оно уважает права Грузинской Церкви и не намерено незаконно вторгаться на её каноническую территорию.
2. Абхазская Православная Церковь во главе с иереем Виссарионом Аплиаа — «самопровозглашённая». Это неканонический церковный институт, созданный в 2009 году и не признанный ни одной из поместных Православных Церквей мира. РПЦ не признаёт эту организацию в качестве Церкви, в то же время московское священноначалие, а также отдельные чиновники и военные в РФ поддерживают с отцом Виссарионом Аплиаа личные контакты.
Иерей Висаарион Аплиаа, служащий в Сухуме, официально является клириком Грузинской Церкви. Однако он вышел из подчинения собственному священноначалию и последовательно борется за включение своей самопровозглашённой «Абхазской Православной Церкви» в состав Московского Патриархата. С 2004 года Аплиаа прервал все контакты с представителями ГПЦ и добивается признания собственной структуры Москвой. В 2009 году он зарегистрировал в органах власти Абхазии собственную «Абхазскую Православную Церковь». За богослужением Аплиаа и его сторонники в Абхазии поминают Московского патриарха. В 2021 году Аплиаа получил очередное приглашение от аппарата Грузинской церкви приехать в Тбилиси и обсудить статус абхазских приходов, но отказался от поездки, заявив, что «грузинам доверять не стоит».
РПЦ никогда не признавала АПЦ в качестве церковной структуры, однако церковные иерархи со времени патриарха Алексия II оказывали отцу Виссариону личные знаки внимания. В частности, в 2002 году патриарх Алексий II наградил его орденом преподобного Сергия Радонежского III степени «за усердие и пастырский труд», а в 2008 году — орденом преподобного Серафима Саровского III степени «за церковно-общественную деятельность, восстановление храмов и монастырей». Тогда же представители российских казачьих объединений вручили Аплиаа орден «Казачья слава» «за особые заслуги перед Отечеством и казачеством» и подарили «шашку образца 1812 года, которая была в руках терских казаков на полях Бородинского сражения».
Отец Виссарион — частый гость в Москве, имеет связи в АП РФ и среди представителей высшего генералитета. В российских православных СМИ, позиционирующих себе в качестве «про-патриархийных», — в частности, на телеканалах «Спас» и «Царьград», — Аплиаа фигурирует в качестве «главы абхазского православного духовенства» и даже «главы Абхазской Православной Церкви», что вызывает недоумение и в Грузии, и в Абхазии.
3. Внутри Абхазии к Аплиаа распространено негативное отношение, как к бывшему уголовнику. Многие местные жители считают деятельность Аплиаа недостойной священника. Взаимное неприятие существует между Аплиаа и премьер-министром Абхазии Александром Анквабом.
С одной стороны, иерей Виссарион позиционируется как герой грузино-абхазской войны, известный своей деятельной поддержкой абхазских ополченцев, один из лидеров абхазской нации. Народное прозвище отца Виссариона — «Батюшка». С другой, в Абхазии широко известно уголовное прошлое Аплиаа, он неоднократно сидел в тюрьме за кражи и разбой.
Сам отец Виссарион не скрывает, что в молодости «был бандитом», но старается героизировать своё прошлое («заступился за слабого в драке«). Аплиаа сохраняет связи в криминальной среде. Так в 2009 году Аплиаа был спецрейсом доставлен в Москву, чтобы совершить отпевание известного криминального авторитета Вячеслава Иванькова по кличке «Япочник».
Александр Анкваб, — в прошлом, третий президент республики Абхазия (2011-14), а с 2020 года — премьер-министр и старейший член Правительства республики, — в советское время был сотрудником органов МВД и лично арестовывал Аплиаа. Будучи последовательным сторонником сближения Абхазии с Россией, Анкваб, тем не менее, с негодованием воспринимает церковное самоуправство Аплиаа, и относится к нему явно негативно.
4. С 1990-х годов РПЦ ведёт неформальную деятельность на территории Абхазии от лица Майкопской и Адыгейской епархии, а также по линии Синодального отдела по взаимодействию с Вооруженными силами и правоохранительными органами. В 2010-11 гг. в Абхазии проживал и неудачно пытался заниматься миссионерской работой бывший протодиакон Андрей Кураев.
Одна из ключевых проблем православия в Абхазии — недостаток священнослужителей. В отсутствие местного епископа их некому рукополагать. Кроме того, в Абхазии нет духовных учебных заведений.
Ввиду невозможности контактов с Грузией и ГПЦ, иерей Виссарион Аплиаа пытался решить эти проблемы за счёт ресурса РПЦ. В 1993 году по просьбе Аплиаа, а также при личной поддержке председателя Верховного совета Абхазии В. Ардзинба и патриарха Алексия II в Московскую духовную семинарию были приняты два первых студента из Абхазии — Дмитрий Дбар (сейчас — архимандрит Дорофей, клирик Ново-Афонского монастыря) и Адгур Ампар (иеромонах Андрей; в 2013 году сложил с себя сан и ушёл из Церкви). В 1994 году в МДС приняли ещё одного студента из Абхазии — Руслана Сарсания (в настоящее время — иеродиакон Давид, управляющий Ново-Афонским монастырём). Всего за постсоветский период образование в духовных школах РПЦ получили 6 человек.
В дальнейшем двоих выпускников — Ампара и Дбара — рукоположил в священный сан и направил на служение в Абхазию епископ Пантелеимон Кутовой, глава Майкопской епархии РПЦ (в 1999 и 2001 гг. соответственно). Рукоположение клириков для канонической территории ГПЦ грозило конфликтом между Московским и Грузинским патриархатами, поэтому следующий выпускник-абхаз, Руслан Сарсания, по предложению митрополита Смоленского и Калинградского Кирилла был в направлен для пострига и рукоположения в Грузию (сейчас он — иеродиакон Грузинской Православной Церкви). Пытаясь застраховать себя от дальнейших конфликтов с ГПЦ, и снять обвинения в действиях на чужой канонической территории, епископ Майкопский Пантелеимон в 2002 году выдал Дбару и Ампару отпускные грамоты «с правом перехода в любую епархию». При этом де-факто священники продолжали служить в Абхазии, и с точки зрения ГПЦ делали это незаконно.
Большинство священников АПЦ сегодня — это заштатные клирики Майкопиской и Адыгейской епархии, которые родом из России. Клириков-абхазов — остро не хватает.
Ещё одним элементом деятельности РПЦ на территории Абхазии стало присутствие священников из России на 7-й российской военной базе в Бамборе (пригород Гадауты). В воинской части есть должность помощника по работе с верующими военнослужащими, на которой служат командированные священники от Синодального военного отдела. Иерей Виссарион Аплиаа поддерживает с ними контакты, что раздражает ГПЦ.
В 2010-11 гг. бывший протодиакон Андрей Кураев, в сопровождении диакона Ивана Логинова, полтора года проживал в Абхазии «вахтенным методом» (неделя через неделю). Он пытался наладить там миссионерскую работу, в частности, в высших учебных заведениях и школах, и организовать в Сухуми миссионерский центр. Кураев пользовался поддержкой иерея Виссариона Аплиаа. Однако опыт оказался неудачным, отец Андрей Кураев не смог найти деньги на строительство миссионерского центра, а у местной молодёжной аудитории и интеллигенции он вызвал чувство неприязни. Поскольку он действовал как «личный посланник руководства РПЦ» (ходили даже слухи о том, что он — «потенциальный абхазский епископ»), его деятельность способствовала усилению антироссийских настроений в стране. Миротворческая миссия Кураева — в плане примирения АПЦ и СМА (см. ниже) — оказалась полностью проваленной. По данным ИА «Regnum», Кураев «не был принят ни одной стороной конфликта и в результате выдворен из страны совместными усилиями абхазского государственного и церковного руководства, тогдашнего посла России С. В. Григорьева и других российских структур«. По возвращении из Абхазии на пресс-конференции в центре «Ставрос» Кураев признал, что его опыт в Абхазии был неудачным и сказал, что «местному духовенству не нужен человек из Москвы«.
5. Деятельность РПЦ за пределами ее церковной юрисдикции вызывает растущее недовольство Грузинского Патриархата. Трёх клириков ГПЦ, оставшихся в Абхазии, Грузинская Церковь категорически не желает отпускать в РПЦ.
На данный момент в Абхазии всего три священника ГПЦ — рукоположенные до войны иерей Виссарион Аплиаа и иеромонах Сергий Джопуа, и рукоположенный после войны иеродиакон Давид Сарсания.
В 2006 году Сарсания пытался получить отпускную грамоту от грузинского патриарха Илии II и перейти в РПЦ, однако в ответ канцелярия ГПЦ обвинила его в «антицерковной деятельности» за публикации в СМИ по абхазскому церковному вопросу (в частности, за слова о том, что «развитие православия в Абхазии невозможно в лоне Грузинской Церкви»), и открыла в отношении него «церковное следствие». Личные обращения патриарха Алексия II к патриарху Илии с просьбой отпустить в РПЦ иеродиакона Давида также были безуспешными. В результате последний подвергается нападкам с двух сторон: в Абхазии — за то, что состоит в Грузинской Церкви, и в Грузинской Церкви, — за то, что пытался перейти в РПЦ и выступает за отделение абхазских приходов от ГПЦ.
Аплиаа, в свою очередь, не предпринимал попыток выйти из ГПЦ законным способом, вместо этого в 2011 году во время пресс-конференции в медиаклубе «Айнар» в Сухуме он заявил, что уже вышел из неё, и назвал патриарха Кирилла — «абхазским архиереем».
Руководство ГПЦ, со своей стороны, регулярно даёт понять, что не желает отказываться от Абхазии. В 2010 году Синод ГПЦ демонстративно добавил к титулу грузинского патриарха приписку «митрополит Пицундский и Цхум-Абхазский». 29 сентября 2023 года, в 30-летнюю годовщину «падения Сухуми» (27.09.1993) в Грузинской Патриархии прошло заседание по вопросу Абхазии. Грузинские иерархи в очередной раз заявили, что необходимо «мирным путём восстановить целостность своей страны» (то есть, вернуть Абхазию в состав Грузии) и восстановить церковное управление Абхазией. 4 октября состоялся также визит посла Евросоюза в Грузинскую Патриархию, во время которого грузинские иерархи сетовали на невозможность посещать «оккупированные территории».
6. С 2011 года в Абхазии существует второй центр церковной власти — Священная Митрополия Абхазии. Лидеры СМА — архимандрит Дорофей Дбар и иеродиакон Давид Сарсания. Александр Анкваб не высказывает СМА явной поддержки, однако видит в ней необходимый противовес влиянию Аплиаа. Священнослужители Ново-Афонского монастыря обладают большим авторитетом в Абхазии.
Инициаторами создания Священной Митрополии Абхазии стали три священнослужителя-абхаза: архимандрит Дорофей Дбар, иеромонах Андрей Ампар и иеродиакон Давид Сарсания. В 2011 году они провели «церковно-народное собрание» на базе Ново- Афонского монастыря, в результате которого была зарегистрирована религиозная организация «Священная митрополия Абхазии» (СМА). Дбар стал председателем совета СМА. Аплиаа же объявил ее «самочинным сборищем».
С тех пор в Абхазии установилось церковное двоевластие. Клирики СМА заявили, что не желают оскорблять ни Грузинского патриарха Илию II, ни патриарха Кирилла и до разрешения абхазского церковного вопроса будут поминать за богослужением Константинопольского патриарха Варфоломея как «первоиерарха всей вселенской православной Церкви». В июне 2011 года Дбар и его коллеги встречались с тогдашним председателем Отдела внешних церковных связей (ОВЦС) Московского патриархата митрополитом Иларионом Алфеевым, в январе 2012 года – с патриархом Варфоломеем, однако урегулировать свой канонический статус в какой-либо из официальных церковных структур им так и не удалось. Представители СМА возлагали надежды на решение абхазского церковного вопроса на Критском Всеправославном соборе в 2016 году, и разослали информационные письма о состоянии церковной жизни в Абхазии всем Патриархатам. Однако патриарх Московский не поехал на собор, и инициатива была сведена на нет.
Клирик СМА архимандрит Дорофей Дбар де-факто является самым образованным и популярным священнослужителем в Абхазии, долгие годы он был ключевым конкурентом Аплиаа в борьбе за общественное внимание. Как и Аплиаа, он — сторонник создания «Абхазской Церкви для абхазцев». В то же время, в отличие от Аплиаа, у Дбара — безупречная репутация и интеллигентный стиль общения. Он часто выступает в местных СМИ по острым вопросам развития абхазского общества, читает лекции в Абхазском институте гуманитарных исследований и на историческом факультете АГУ. В 2019 году Дбар был выдвинут местной общественностью в президенты Абхазии, но отказался участвовать в выборах.
Наместник Ново-Афонского монастыря иеродиакон Давид Сарсания также обладает большим авторитетом. На базе монастыря он ведёт большую социальную и благотворительную работу, работает с наркозависимыми, помогает многодетным семьям, матерям-одиночкам, ветеранам и инвалидам Отечественной войны народа Абхазии 1992-93 гг. В 2014 году усилиями отца Давида при монастыре был создан Отдел Социального служения и благотворительности СМА. С 2021 года монастырь оказывает единовременную финансовую поддержку людям, находящимся в трудной жизненной ситуации (одобряется от 150 до 350 заявок от нуждающихся в год).
7. Церковная жизнь Абхазии окрашена многолетним личным конфликтом иерея Виссариона Аплиаа и представителей Священной Митрополии Абхазии. Аплиаа небезосновательно видит в Дбаре своего конкурента на роль местного религиозного лидера. Кампания в СМИ против Дбара и церковный суд над Дбаром в РПЦ — результат этого конфликта. Аплиаа и его сторонники обвиняют СМА в про-западной ориентации, подготовке «вторжения Константинопольского патриархата в Абхазию» и создании «ячейки пособников НАТО» на базе Ново-Афонского монастыря. В СМА утверждают, что эти слова не имеют отношения к действительности, с Константинопольским патриархатом они связей не поддерживают, а политику патриарха Варфоломея на Украине — осуждают.
Архимандрит Дорофей (Дбар) изначально считался «креатурой» иерея Виссариона Аплиаа. В Дбаре небезосновательно видели вероятного преемника Аплиаа и самого вероятного кандидата в епископы будущей Абхазской Церкви. Однако с годами между Дбаром и Аплиаа стало расти напряжение. Есть мнение, что Аплиаа раздражала чрезмерная «учёность» Дбара. В его интеллигентном образе отец Виссарион видел признаки «высокомерия». Кроме того, по нашим источникам в Абхазии, Аплиаа не скрывал, что ревнует к Дбару, так как сам рассматривал себя в качестве будущего абхазского епископа (хотя сам Аплиаа — женатый священник и не может по определению стать архиереем).
Точкой окончательного разрыва стал 2011 год, когда Дбар и его сторонники зарегистрировали в Ново-Афонском монастыре Священную Митрополию Абхазии. Аплиаа обвинил отца Дорофея Дбара в «непослушании», так как регистрация СМА была произведена без согласия Аплиаа.
В интервью youtube-каналу «Хара!» в 2020 году Аплиаа так объяснял свой конфликт с Дбаром: «Я же, в конце-то концов, — отец Виссарион! Я старше по возрасту, я раньше священником стал, я их рекомендовал… [Имеется в виду, что Дбар и Ампар были отправлены на учёбу в МДА по рекомендации Аплиаа — прим.ред.] Неужели не должны они были у меня спросить?! Любое (любое!) решение, которое они принимали, они должны были согласовать со мною». На вопрос журналиста о том, в чём всё-таки суть разногласий, Аплиаа ответил: «В непослушании«.
По словам Аплиаа, именно из-за этого отец Дорофей теперь попал под церковный суд и «то, что связано с православием и монашеской жизнью,- он теряет«. «Он сегодня никакого отношения к Православной Церкви не имеет, — заявил Аплиаа, — А чтобы иметь, ему нужно сделать канонические шаги. Он их знает. Но он их не делает«. Под «каноническими шагами» отец Виссарион имеет в виду «покаянное письмо», которое Дбар должен теперь написать в Майкопскую епархию. Аплиаа возмущает, что Дбар отказывается каяться «из гордости»: «Есть правило. Если правило человек нарушает, то дают ему шанс на исправление. Ему дано, но он не использует!«.
Отец Виссарион использует связи в руководстве РПЦ для давления на Дбара и Ново-Афонский монастырь в целом. Так Аплиаа добился церковного суда над Дбаром в рамках РПЦ. При том, что Дбар с 2002 года не является клириком РПЦ и с точки зрения церковного права не подлежит её юрисдикции (клирика судит суд той епархии, к которой он принадлежит). В 2007 году, во время очередного обострения конфликта с Аплиаа, Дбар временно уехал из Абхазии в Грецию, для ведения научной работы в университете г. Фессалоники. Там он поступил в подчинение к митрополиту Гуменисскому Димитрию (Бекярису). В 2011 году Дбар вернулся в Абхазию уже архимандритом Элладской Православной Церкви и с тех пор таковым себя и считает (по решению Синода РПЦ от 17 октября 2019 года, разрывается евхаристическое общение между РПЦ и архиереями ЭПЦ, признавшими Православную церковь Украины).
Тем не менее, под давлением Аплиаа Московский Патриархат в лице архиепископа Майкопского запретил отца Дорофея Дбара в служении за «созыв противоканонического сборища». Первый запрет на три года был подписан в 2011 году, с тех пор он несколько раз продлевался. А 2 октября 2023 года на сайте Майкопской и Адыгейской епархии появилось сообщение о том, что иеромонах Дорофей (Дбар) решением местного церковного суда лишён сана. Новость была вывешена задним числом, — так, согласно документу, «решение утверждено архиепископом Майкопским и Адыгейским Тихоном 15.06.2023» (накануне, 1 октября, в соседней Новороссийской епархии, на освящении Владимирского собора в Анапе, был с визитом патриарх Кирилл; архиепископ Майкопский ему там сослужил и мог получить инструкции). Согласно постановлению майкопского церковного суда, иеромонах Дорофей Дбар обвиняется «в создании сообщества, противопоставляющего себя Церкви, ведении деятельности, носящей смущение в среду верующих, упорном непослушании правящему архиерею, клевете на священноначалие и досаждение словом ряду архипастырей«. На данный момент решение ещё не утверждено патриархом Кириллом, то есть, с точки зрения РПЦ, в силу оно ещё не вступило.
Аплиаа и его сторонники ведут с «новоафонцами» информационную войну. На стороне Аплиаа выступает директор Института стран СНГ, депутат Госдумы РФ, почётный гражданин Абхазии, председатель Комиссии по международным делам Межпарламентской ассамблеи православия Константин Затулин. В интервью «Литературной газете» Затулин прямо обвинил Дбара и его сторонников в «борьбе с Московским Патриархатом». Подчинённый Затулина, сотрудник Института стран СНГ, православный блогер Кирилл Фролов систематически громит «новоафонских раскольников» и лично «волка в овечьей шкуре Дбара» в своём телеграм-канале. По словам Фролова, «Священная митрополия Абхазии» — не что иное как «плацдарм для организации масштабного вторжения «вестника НАТО», то есть Константинопольского Патриархата«.
Аплиаа — частый гость на православном телеканале «Спас», где его выступления помечаются планкой с надписью «Глава Абхазской Православной Церкви». Телеканал «Царьград» также регулярно публикует выступления Аплиаа, в которых тот называет духовенство Нового Афона «псевдоправославной националистической сектой». Против «новоафонских раскольников» активно выступает журналист «Царьграда» Михаил Тюренков. По мнению Тюренкова, «абхазская секта «Священная митрополия Абхазии» — абсолютная калька с украинских националистических сект «Киевский патриархат», УАПЦ и новоявленной ПЦУ (также известной как СЦУ). Здесь и ориентация на восточно-папистский Константинопольский патриархат, чьи связи с западными спецслужбами ни для кого не секрет, и заигрывание с националистическими настроениями, и откровенная ненависть к Русской Православной Церкви«.
Насельники Ново-Афонского монастыря утверждают, что распространяемый Аплиаа и его соратниками миф о «связях Ново-Афонского монастыря с западными разведками» и о том, что служители Нового Афона мечтают «сдать абхазское православие» Константинополю, – это просто форма личной мести со стороны Аплиаа, и что они не представляют опасности для России и РПЦ.
Руководитель Центра по изучению проблем религии и общества Института Европы РАН Роман Лункин также отмечает, что политические обвинения Аплиаа и его сторонников в отношении священников Нового Афона некорректны и фактов, говорящих об антироссийской деятельности Дбара и о его «борьбе с РПЦ», – нет. «Никаким идейным «фанариотом» в плане прозападной ориентации Дбар не является. В своей книге «Абхазия сегодня. Что делать?» Дбар прямо пишет, что странно требовать от России поддержки и при этом не пускать российский бизнес в республику. Кроме того, Дбар поддержал размещение военной базы в стране», – заявил Роман Лункин. По словам религиоведа, в случае с конфликтом между Аплиаа и Дбаром речь не идет о глубоких идейных разногласиях: «Раскол в Абхазии – довольно условный и поверхностный, поэтому президенты страны всегда приглашали обоих лидеров к себе вместе, безуспешно уговаривая их договориться, – говорит Лункин, – Но дело в том, что у каждого абхаза всегда есть свое мнение – которое он может тут же в Сухуме на Брехаловке высказать президенту страны лично».
Директор Центра социально-экономических исследований (в прошлом – руководитель Центра стратегических исследований при президенте Республики Абхазия) Олег Дамения полагает, что личный конфликт Аплиаа и Дбара вообще не имеет отношения ни к вере, ни к политике. «Это их личный спор, а в народе какого-то противостояния по этому поводу я не наблюдаю, – говорит Дамения. – Наше общество не делится по церквам. Народ Абхазии достаточно отстранен от этих внутрицерковных вопросов. Однозначно все люди сходятся только в том, что Абхазская церковь не должна быть в составе Грузинской церкви. Каких-то существенных идейных и политических разногласий между двумя нашими церковными структурами я не наблюдаю. И отец Виссарион, и отец Дорофей оба проабхазские деятели, а значит, и пророссийские. Просто они так между собой выясняют отношения, постоянно ищут друг у друга какие-то изъяны. К сожалению, в абхазском обществе сейчас распространены спекуляции – все спорят, кто более пророссийский, особенно чиновники. В советское время точно так же спорили, кто больше прогрузинский«.
8. В Абхазии усиливаются позиции сторонников переговоров с Грузинской Церковью о предоставлении стране церковной самостоятельности. Позиция Московского Патриархата в абхазском церковном вопросе до конца не сформирована. По инерции Патриархия ориентируется на поддержку Аплиаа. Тяжёлое состояние здоровья последнего подталкивает РПЦ к более внимательному отношению к абхазской церковной ситуации, в соответствии с местными реалиями.
Состояние здоровья иерея Виссариона Аплиаа — тяжёлое. В октябре 2023 года он в очередной раз оказался в больнице, в настоящее время проходит лечение. В перспективе ухода Аплиаа и отстранения его от дел, в Абхазии обострились дискуссии о будущем местного православия.
Помимо иерея Висасариона и иеромонаха Сергия Джопуа, рукоположенных в Грузинской Церкви ещё до войны, остальные священнослужители «Абхазской Православной Церкви» — это заштаные клирики Майкопской епархии РПЦ. Их пребывание на территории Абхазии является неоднозначным с точки зрения церковного права. Долгие годы структура Аплиаа существовала в условиях авторитарного единоличного управления со стороны отца Виссариона, поэтому ярких харизматичных и самостоятельных лидеров в АПЦ сегодня нет.
Среди абхазского духовенства есть различные взгляды на будущее местного православия. Есть сторонники «Абхазской Церкви для абхазов», которые настаивают на рукоположении для Абхазии епископа-абхаза и считают невозможными переговоры с Грузинской Церковью. Есть менее националистично настроенные, для которых образ будущей Абхазской Церкви — это Церковь многонациональной абхазской паствы (то есть, не только абхазов, но и других народов, проживающих в республике — и русских, и мегрелов, и греков-понтийцев). Они также выступают за переговоры с Грузинской Церковью о получении Абхазией церковной независимости от Грузии.
Перспективы урегулирования абхазского церковного вопроса обсуждаются в правительстве Абхазии, всё больше государственных деятелей склоняется к идее переговоров с Грузинской Православной Церковью с целью предоставления Абхазской Церкви независимости. Однако определённая «дорожная карта» пока никем не сформулирована. Препятствием к решению вопроса являются раны грузино-абхазской войны с обеих сторон, и обострённые национальные чувства как грузин, так и абхазов. В целом абхазские власти считают церковный вопрос второстепенным на фоне экономических и социальных проблем республики, и не спешат с его решением.
Позиция Московской Патриархии в абхазском церковном вопросе до конца не сформирована. Лишь однажды в 2013 году Синод РПЦ (журнал №116 от 2 октября 2013 года) подробно рассматривал церковный конфликт в Абхазии. Тогда члены Синода сделали «реверанс» Аплиаа и «выразили озабоченность» в связи с «антиканонической деятельностью запрещенных в священнослужении клириков Русской Православной Церкви» (так участники заседания назвали Дбара и его сторонников). Впрочем, радикальных решений они тогда не приняли и призвали к «урегулированию церковного положения путем диалога». С тех пор абхазская проблема была фактически заброшена Патриархией.
9. Перспективы урегулирования церковной ситуации в Абхазии.
Техническими проблемами урегулирования абхазского церковного вопроса на сегодняшний день являются:
1. Решение церковного суда Майкопской епархии о лишении сана архимандрита Дорофея Дбара. Сам Дбар отказался давать комментарии «Религии Сегодня». По словам людей из окружения Дбара, московские церковные чиновники ещё до решения о лишении его сана обещали Дбару отменить запрет в служении в том случае, если он напишет «покаянное письмо» на имя архиерея Майкопской епархии. Однако Дбар отказывается это делать, так как считает, что для суда не было канонических оснований, и он ни в чём не виноват перед майкопским епископом. По словам сторонников Дбара, написать подобное письмо Дбар не сможет, так как это противоречит национальному характеру и его моральным принципам. В глазах абхазского общества принести подобное «покаяние» равносильно «себя уничтожить». В плане урегулирования абхазского церковного кризиса отмена решения церковного суда Майкопской епархии была бы компромиссным решением. В случае подписания указа патриархом Московским и всея Руси Кириллом вероятен рост антироссийских настроений в Абхазии и негативизма по отношению к священноначалию РПЦ среди местных православных верующих (Дбар пользуется большим уважением в местном обществе, нападки на него многими воспринимаются как оскорбление абхазского народа).
2. Отказ Грузинской Православной Церкви иеродиакону Давиду (Сарсания) в просьбе перейти из Грузинского патриархата в Московский.
Перспективными направлениями разрешения абхазского церковного кризиса для Русской Православной Церкви являются:
— поощрение диалога абхазского духовенства с Грузинской Православной Церковью о предоставлении независимости Абхазской Церкви / ликвидации Сухумо-Абхазской епархии ГПЦ;
— поощрение объединительных процессов в абхазском православии, создание согласительной комиссии при участии РПЦ;
— возобновление контактов между РПЦ и Абхазией в сфере духовного образования;
— проведение консультаций с местным духовенством о возможности создания абхазской церковной автономии в рамках Московского Патриархата, либо той или иной формы канонического управления с «двойной юрисдикцией» на территории Абхазии;
— определение кандидатов в епископы от местного духовенства;
— подготовка историко-канонического заключения о структурах Православной Церкви на территории Абхазии.
Загрузка...
Комментарии (0)